Неправильная любовь - Страница 42

– Тебя это очень даже касается, малыш. А знаешь почему? – он подходит ко мне ближе, накрывая своей тенью, и уже шепчет мне на ухо: – Потому что ты имеешь сильное влияние на мою дочь, и я заберу у тебя эту власть, оставив одну. Она слишком зависима от тебя, а ты можешь ее настроить против моей невесты и меня. Это не в моих планах. Неужели не понимаешь, что ты лишняя? – продолжает он.

Внутри меня просыпается обида, и глаза наполняются слезами. Я зло поворачиваюсь к нему и тыкаю пальцем в его грудь.

– Знаешь, насколько я презираю тебя сейчас? Теперь мне есть за что тебя ненавидеть, Эрик. И да, с чувством одиночества я знакома в полной мере. И с тем, что могу быть лишней, тоже!

– Это я должен тебя ненавидеть за твое вчерашнее шоу! Ты хоть знаешь, насколько это больно? – он хватает мое запястье.

– Нет, но я знакома с другой болью. Я знакома с болью быть отвергнутой всеми, поэтому на мою долю ненависти хватает. И ты заслужил, я бы сделала это еще миллион раз, – я пытаюсь вырвать у него свою руку, но он крепче сжимает ее, притягивая меня за талию другой рукой.

– Что ты можешь знать в свои восемнадцать о боли? – удивляется он.

– Много, тебе не понять. И кстати, мне двадцать, – фыркаю я.

– Почему ты так держишься за мою дочь? Какая тебе в этом выгода? Деньги? Так я могу тебе их просто так дать. Вы все равно когда-нибудь разойдетесь, это правило жизни. Обуза моей дочери не нужна, – меня убивает этот холод в его глазах, эти слова режут меня изнутри, причиняя такую боль, что я задерживаю дыхание.

Откуда ему известно, куда бить меня? За что он настолько жесток ко мне? Потому что я для всех лишняя? Как и для своего отца, матери и остальных? Даже для Нила я обуза, он не может строить свою жизнь, потому что заботится обо мне.

Это мучительно вспоминать, видя свои слабости.

– Ты плачешь? – он освобождает мое запястье и дотрагивается до щеки.

– Представь себе, что я не робот, а человек. И у меня тоже есть душа и чувства, коих ты напрочь лишен. Отпусти ты меня, – я упираюсь в его грудь, желая убежать.

Как так получилось, что он увидел мою слабость? Как? Я даже сама не ощутила этого.

– Хлои, – выдыхает он и притягивает мою голову к своему плечу, обнимая меня, и гладит по спине. – Прости, слышишь? Просто я до сих пор зол, у меня полно проблем, а еще ты. Но я благодарен тебе за то, что ты контролируешь мою дочь, безмерно благодарен за то, что ты все же помогаешь мне. Я… господи, малыш, – говорит он, а я закрываю глаза от этой мужской нежности в его голосе.

– Отпусти меня, пожалуйста, – прошу я, только чтобы оборвать мечты о нем. Я должна вернуться на тропу войны, должна это сделать. Но я слаба в своих пристрастиях. Слишком слаба из-за всколыхнувшихся воспоминаний и жалости к себе.

– Прости меня, я… просто прости, – он гладит мою спину, словно убаюкивая в своих руках.

Я чувствую аромат его одеколона, и хочется остаться вот так навсегда.

– Отпусти меня, – едва слышно произношу я.

– Не хочу, еще пару минут, малыш, всего пару минут, – он утыкается в мои волосы, а я вздыхаю и закрываю глаза от теплой волны вокруг сердца.

– Не забирай ее, у меня больше никого нет, – срывается с моих губ тихая мольба отчаяния.

– У тебя есть еще я. Если тебе будет что-то необходимо, я всегда помогу, – заверяет он меня, и я поднимаю голову.

– Ты мне никто, Эрик. Помоги лучше себе и Мел, а я…

Я не успеваю договорить, как мои слова тонут в его губах, накрывших мои. От неожиданности я сильнее сжимаю его пиджак.

Его рука проскальзывает в мои волосы. Сильный удар по моей обороне.

Его язык проходит по моим зубам. Я выдыхаю от наслаждения и приоткрываю рот, впуская его в себя.

Его рука проходит по моей талии, опускаясь к ягодице, и он сжимает ее. Мое тело выгибается: грудь прижимается к его груди, время замедляется.

Его поцелуй становится настолько голодным, что я полностью теряю контроль, забывая, где мы находимся.

Я сбрасываю с него пиджак, и он продолжает целовать меня, толкая к столу, лаская своим языком мой. Тонкие нити желания проскальзывают по моему позвоночнику и покалывают поясницу.

– Скажи «да», малыш, скажи мне «да», – шепчет он, проводя губами по моей скуле. Наклоняется ко мне, прикусывая мочку уха. – Ты же тоже чувствуешь это, – он покрывает поцелуями мою шею, возвращаясь к губам.

Искры желания сгущаются внизу живота, и я растворяюсь в них.

– Да, – выдыхаю я, и он замирает.

Я жду… жду продолжения, но ничего. Я так и стою с приоткрытым ртом, как полная дура. Открыв глаза, я встречаюсь с довольной улыбкой и хитрыми глазами.

– Один – один, малыш, я тоже умею играть, – он легко целует меня в нос и отстраняется от шокированной меня и теперь тихо смеется, поднимая с пола свой пиджак.

Ах ты, козел членистоногий! Ненавистное животное моих фантазий!

Я только сейчас осознаю, что все это было местью за вчерашнее. Он, черт бы его побрал, добился моего «да»?!

– Хлои, ты свободна, продолжения не будет, у меня по расписанию встреча с Соней, – его слова отдаются громкими ударами в грудной клетке, от возмущения и обиды я даже двинуться не могу.

Но именно эти чувства помогают мне растянуть губы в улыбке и повернуться к Эрику, присевшему в кресло и щелкнувшему мышкой.

Я отталкиваюсь от стола и обхожу его, наклоняясь к уху.

– Ошибаешься, Эрик, три – один. Я трахнула тебя в ту ночь, я обломала тебе вчера выдающийся стояк. И третье, ты хочешь меня больше, чем Соню. Ты даже вставить ей не можешь, а вот со мной ты полностью готов. Ты ни черта не знаешь правила, потому что их устанавливаю я, – я целую его в щеку и быстро отстраняюсь, иду к двери, но оборачиваюсь, чтобы посмотреть на его недовольное выражение лица. И да, он сверлит меня взглядом, потому что знает – я полностью права. – Буду скучать по этой обиженной мордочке, жеребчик. До встречи на поле боя, а может быть, в постели, – я шлю ему воздушный поцелуй и скрываюсь за дверью.