Неправильная любовь - Страница 82

– Прекрасно, – цежу я, смотря на длинные очереди в каждую забегаловку.

Тут даже поесть нельзя. Я цокаю языком и подхожу к одному из ресторанчиков в мексиканском стиле. Солнце печет, и я уже не могу стоять на ногах, бросая взгляд на посетителей ресторана, шумно переговаривающихся друг с другом.

Я замечаю в углу знакомое белое поло и темные волосы, яркий розовый пакет и шумно вздыхаю. Но разве у меня есть выбор? Никакого.

Я нагло прохожу мимо возмущающейся толпы к девушке, стоящей у входа и удивленно смотрящей на меня.

– Меня ожидают, – я указываю пальцем на мужчину, и она кивает, пропуская меня.

Я иду мимо столиков и останавливаюсь напротив Эрика, а сердце болезненно сжимается, словно я не видела его сутки, а то и больше.

– Я могу сесть с тобой? Тут аншлаг, а мои ноги ужасно болят, – спрашиваю я, он резко вскидывает голову и, моргая, смотрит на меня. Я отвожу взгляд от его синих глаз, упираясь в полупустую кружку пива.

– Да, я уже закончил, – отвечает он, и я, кивнув в знак благодарности, бросаю рюкзак на стул и отправляюсь к шведскому столу с закусками.

Выбрав себе только свежий салат и бутылку воды, я прохожу к кассе и расплачиваюсь, иду обратно и ставлю поднос на стол.

Мы молчим. Да и разве есть о чем говорить? Мне даже есть сложно, потому что он смотрит на меня.

– Он сказал, что ты плакала, – неожиданно говорит Эрик.

Моя рука с салатом замирает около рта, и я поднимаю голову на него.

– Кто? – удивляюсь я.

– Тимоти. А еще он даже отчитал меня, – отвечает он, делая глоток пива.

– Бред, – фыркая, я кладу все же порцию еды в рот.

Какого черта этот урод вообще заметил все это? Я яростно жую, набирая еще салата, и понимаю, что желудок неприятно отвергает пищу. Кривлюсь и отставляю тарелку, запивая водой.

– Погуляла? – спрашивает Эрик.

– Да, почувствовала себя идиоткой и решила вернуться. Необходимо посмотреть расписание поездов до Лос-Анджелеса или же автобуса, а там…

– Ты решила уехать? – перебивает он меня, и я, глубоко вздыхая, киваю. Снова жгучие и горячие слезы собираются в глазах, и я моргаю, чтобы прекратить чувствовать. Это лишнее. Сейчас совсем ненужное.

– Хорошо. Я могу позвонить Дону, пусть заберет тебя. Завтра утром и уедешь, – сухо бросает он.

– Спасибо, – шепча, я кручу в руках вилку.

И снова молчание, которое затопляет все внутри. Я не смею смотреть на него, потому что и это лишнее. Раз решила, значит, так тому и быть. И он не против. Я мешаю. Словно лишний груз, который ему приходится таскать с собой.

– Прости, что так все вышло, – тихо говорю я, все так же не поднимая глаз.

– Дура, – усмехается он, а я хмурюсь и поднимаю голову.

– Придурок, – прищуриваюсь я.

– Да пошла ты, – он делает глоток пива, с шумом ставя бокал обратно на стол, а я приоткрываю рот от такой выходки.

– Совсем охренел? Вот и пойду, урод, – я резко встаю и подхватываю рюкзак.

– Да я искал тебя, как мудак. Я что, мальчик, который должен обыскать весь долбаный парк?! Тебе для чего вообще телефон нужен? Мне придушить тебя хочется сейчас. Я задолбался от этого всего. Ведешь себя безобразно, – он тоже встает.

– Отвали, я не твоя забота, – фыркая, я разворачиваюсь и ухожу от него.

Козел. Будет еще мне выговаривать после какой-то долбаной шутки. Ненавижу его, просто ненавижу.

Я иду обратно в направлении аттракционов, чтобы попасть в Новый Орлеан. Хватит портить себе настроение. Я в Диснейленде. Я одна. Всегда так было и будет.

Меня резко хватают за руку, так что я от неожиданности вскрикиваю.

– Ты моя забота, потому что я несу за тебя ответственность. И напомню, я все это оплатил, так что, будь добра, немного прояви уважение, – цедит Эрик.

– Пусть это будет оплата за все мои услуги в удовлетворении твоей похоти. Я тебе ничего не должна, – незамедлительно отвечаю я.

– Тогда ты просчиталась, у меня как минимум осталась еще парочка минетов и столько же ночей, – заявляет он.

– Ты реально офигел! Как ты смеешь говорить такое мне?! – зло восклицаю я, пытаясь вырвать руку, но он еще крепче ее сжимает и обхватывает мою талию, прижимая к себе.

– Что еще ты хочешь от меня? – яростно спрашиваю я, смотря в его полыхающие тем же чувством, что и у меня, глаза.

– Вот это, – шипит он, отпускает мою руку, хватаясь за мой затылок, и впивается в меня губами.

От удивления я охаю, и он пользуется моментом, запускает в мой рот свой язык, ласково облизывая мой. Все становится совсем неважным, таким глупым. Я расслабляюсь, и мои руки обхватывают его шею, притягивая ближе, а губы отвечают с тем же жаром на его поцелуй. Пакет из его рук падает, и он стискивает меня в объятиях.

Приятные и такие уже необходимые волны проходят по телу, и я издаю приглушенный стон в его рот, а он улыбается на моих губах.

– Никуда не поедешь, – шепчет он, оторвавшись от меня, дыша поверхностно и обдавая своим сочным дыханием мой рот.

– Прости, я не хотела обидеть тебя, – отвечаю я, облизывая горящие губы.

– Знаю, понял. Наверное, правда, я слишком остро отреагировал на это. Хочешь называть меня папочкой, называй. Хочешь кричать о моих гениталиях – пожалуйста, ори. Только не плачь. Я почувствовал себя полным уродом, когда узнал об этом. Ты права, тебе следует развлекаться, а я… я ведь стар для такого…

– Нет, не стар, Эрик. Еще раз скажешь так, и я врежу тебе, – прерываю я его, и он слабо улыбается.

– Хлои, я ведь действительно старше. И Тимоти понял шутку, а я нет. У меня другое мировоззрение, другие ценности и шутки.

– Значит, мне придется держать язык за зубами, – вздыхаю я, пожимая плечами.