Неправильная любовь - Страница 94

– Нет. Хочу еще, – я придвигаю ее за волосы к себе.

– Позже, нам надо искупаться, – она мотает головой, и я не могу не согласиться, отпуская ее.

– Пойдешь так же, как Мел? – я откидываюсь на руки, наблюдая, как она съезжает с моих ног.

– Конечно, – она разворачивается ко мне попой, облаченной в короткие шорты, и я готов наброситься на эти аппетитные бедра, чтобы укусить их.

Хлои победно встает и подмигивает мне, скрываясь в темноте. Я откидываю голову, улыбаясь себе, и смотрю в потолок. Я обязан что-то придумать, чтобы она была со мной. Обязан, потому что я не смогу без нее больше ни дня.

Я пытаюсь встать, но мне удается это только с третьей попытки, и, поскальзываясь на каждом шагу, я дохожу до гостиной и там снимаю обувь, уже босиком поднимаясь по лестнице.

Одежда испорчена, поэтому я бросаю ее в пакет и кладу рядом с корзиной для грязного белья. Мне пришлось мыть волосы четыре чертовых раза, чтобы не чувствовать эту скользкую и вязкую жидкость. Но я бы сделал это еще раз, чтобы пережить всю палитру счастья в тот момент. Я первый раз искренне захотел семью, и не потому, что мне уже пора. Почему-то в обществе считается, что мужчина обязан обзавестись отпрысками и красавицей женой к моему возрасту, при этом все, кого я знаю, скованные узами брака, имеют любовниц. Хотя бы раз за всю супружескую жизнь изменяли. Но для меня это неприемлемо, я хочу видеть ту же теплоту в семье, какая была у нас до моего проступка, который теперь живет рядом со мной в лице моей дочери.

Нет, сейчас я не изменяю, мне некому. Я открыто написал Соне, что у нас ничего не получилось. Я свободен. Хотя я смалодушничал, не поговорил с ней лично, но для этого мне необходимо вернуться в Нью-Йорк, а завтра у нас слушание. Но я сам себе пообещал, что разорву все связующие нити между мной и Соней. Ноа был прав, пора быть свободным в своих решениях, стать самим собой, а не тем, кого хотел видеть мой отец. Возможно, он желал счастья, только вот не с той я обрел его. С другой. Нечаянной. Неправильной. Моей порочной колдуньей.

Я улыбаюсь своим мыслям, вытирая полотенцем волосы, и выхожу в спальню. Заказав ужин вместе с напитками, так как я уверен, что никто не пойдет на кухню до утра, я переодеваюсь в спортивные штаны и футболку, спускаюсь вниз, обходя масляные следы.

– Отмылся? – хихикает Мел, сидя на диване с планшетом.

– Да, заказал ужин, привезут через сорок минут, – отвечаю я, опускаясь на диван.

– Хлои сейчас придет, болтает с братом. Он жениться собирается, – сообщает она.

– Чем займемся? – спрашиваю я.

– Поиграем, – раздается голос позади, и я оборачиваюсь, улыбаясь Хлои, подходящей к нам.

– Во что? – Мел приподнимает брови.

– «Угадай, кто ты», – говорит Хлои, доставая из ящичка в журнальном столике бумагу и ручку.

– Правила? – интересуюсь я.

– Ты пишешь на листике имя знаменитого актера, политика или кого-то еще и передаешь мне. Я не вижу, что ты там написал, и клею себе на лоб. Как и каждый из нас. Будем задавать по кругу. Я – Мел, Мел – тебе, ты – мне. И потом будем угадывать, задавая вопросы, на которые можно отвечать только «да» или «нет». Каждый может задать только один вопрос, а потом следующий. Кто первый догадывается, тот выходит из игры. А последнему придумываем наказание, – рассказывает она. – Вот, – Хлои раздает каждому разорванные листочки и ручки.

Я играл в нее когда-то давно, возможно, в школе, но сейчас, в свои годы, я должен чувствовать себя глупо, но, видя озорной блеск в двух парах глаз, ожидающих от меня имени для Хлои, я не могу отказать им и задумываюсь.

Ничего не смог придумать, кроме Мадонны. Она должна ее знать. Я передаю ей лист, который Хлои привычным движением клеит себе на лоб, то же самое делает дочь, и остаюсь я. Хлои закатывает глаза на мою нерешительность и подходит ко мне, самолично прикрепляя на лоб бумагу. Вот теперь я чувствую себя полным придурком.

– Давайте я начну, – предлагает Хлои, и мы киваем.

– Это женщина?

– Да, – отвечаю я.

– У меня актер? – спрашивает Мел, и я бросаю взгляд на ее лоб, давясь от смеха. «Скуби ду», я помню этот мультик и только жмурюсь, сотрясаясь от хохота.

– Да, – отвечает Хлои.

– Мужчина? – спрашиваю я, и Хлои кивает.

– Хм, она темноволосая сейчас? – задает свой вопрос Хлои, и я отрицательно качаю головой.

– У моего актера красивая внешность? – спрашивает Мел, а я снова смотрю на ее листик и начинаю уже открыто смеяться.

– Да что он ржет? Что ты мне написала? – обиженно говорит Мел, срывая со лба лист.

– Хлои, сучка, это собака! Вот ты… ты… Мадонна недоделанная! – возмущается Мел, а Хлои уворачивается от ее руки, готовой ударить по ноге.

– Ладно, с вами каши не сваришь, – говорю я, снимая и с себя своего героя.

– Бред Питт, – читаю я, изгибая брови, и исподлобья смотрю на Хлои, она только пожимает плечами.

– Я пирог хочу… экзотический. Эрик, это очень вкусно, когда Фиона все уберет, Хлои нам приготовит, да? – дочь с надеждой смотрит на девушку, и та кивает ей.

Сейчас мне хочется придвинуться к Хлои, обнять ее, усадить на себя или же просто рядом и вот так болтать. Быть семьей.

Раздается звонок в ворота, и я встаю, оставляя девушек, и иду за заказом. Нагруженный пакетами, я возвращаюсь и не успеваю среагировать, как Мел уже половину забирает у меня, достает из пакетов и выгружает на стол.

Девушки начинают обсуждать какие-то будущие планы в университете, а я вспоминаю собственные похождения, на что они то шокированно смотрят на меня, то смеются. Мы ужинаем под рокот океана, в приглушенном свете гостиной, и я ощущаю жизнь такой, какая она есть. Этот вкус… он настолько неповторим, словно наркотик, который ты хочешь получать постоянно.